– Добрый вечер, мальчики. Прошу прощения за то, что отрываю вас от застолья. Мне нужен Кирилл Грачев. Где я могу его увидеть?

– А кто это такой? Не знаем такого, – ответил самый здоровый.

– Вы, наверное, не поняли. У меня срочное дело к Кириллу Грачеву. Это в его интересах.

– Девушка, отойди, не мешай отдыхать. Тебе же ясно сказано, что никто не знает никакого Грачева.

Меня начала бить нервная дрожь, и я почувствовала, как подкосились мои ноги. За столом у братков был свободный стул. Жизнь в который раз не предоставила мне выбора. Я села на стул и пристально посмотрела на детину, сидящего по соседству. Я его узнала. Он был вместе с Грачом, когда я пела, потом испугалась того типа за шторкой. Он сидел рядом и успокаивал меня, и еще предлагал довезти до дому. Почему же сейчас он делает вид, что видит меня в первый раз? Что происходит? Я посмотрела ему в глаза и спросила:

– Ты меня помнишь?

– Нет.

– В тот вечер я пела… Я еще испугалась человека за шторкой… А ты меня успокаивал.

– Здесь каждый вечер кто-нибудь поет и кто-то кого-то боится.

– Но ты не можешь меня не помнить!

– Могу. Пошла отсюда. Я вижу тебя в первый раз.

– Мальчики, я вас очень прошу, мне нужен Грач. У меня для него важная информация!

Тот тип, что успокаивал меня в прошлый раз, зло сказал:

– Послушай, подруга, я тебе последний раз говорю, что здесь никогда не было Грача и никто его не знает. Если через пару минут ты не уберешься от нашего столика, я просто возьму тебя за шкирку и выкину из этого приличного заведения.

Я опустила глаза, открыла сумку, достала гранату и положила руку на стол. Второй рукой достала вторую и положила к себе на колени. Мордовороты уставились на мою руку, которая лежала на столе и держала гранату.

– Мальчики, я думаю, вы поняли, что я не шучу. Это граната. Если вы не ответите на мой вопрос, я взорву весь наш столик.

Братушки тяжело задышали, и один из них дрожащим голосом спросил:

– Как ты ее пронесла?

– Очень просто. В ваше заведение можно пронести даже пулемет. На дверях никого не было.

– Как это?

– Молча. Охранник вышел по малой нужде, оставив двери открытыми.

– Убери гранату, поговорим спокойно, – сказал тот, что сидел рядом.

– И не надейся. Поговорить спокойно я предлагала пару минут назад, но ничего не получилось.

– Ты что, сумасшедшая? Убери гранату!

– Да, я сумасшедшая, я дура, и мне нечего терять. Если кто-то из вас вздумает дотронуться до моей руки, я взрываю всех к чертовой матери, без предупреждений!!! – Затем я снова посмотрела на братка, который сидел рядом со мной:

– Глянь вниз, там лежит вторая.

Он посмотрел на мои колени и выпучил глаза, затем вытер пот со лба и растерянно произнес:

– Мужики. Она и в самом деле дура! У нее на коленях лежит вторая.

Братушки переглянулись, а самый здоровый из них спросил:

– Что тебе надо?

– Грача.

– Мы не знаем, где он.

– А кто знает?

– Никто.

– Мальчики, вы, должно быть, просто меня недооцениваете или не уяснили всей серьезности ситуации, в которую попали. Я пришла сюда, чтобы умереть.

Братки переглянулись и уставились на меня.

– Послушай, а почему ты решила умереть именно за нашим столиком? – осторожно поинтересовался один из них.

– А мне ваш больше всего приглянулся.

– Может, тебе лучше пересесть за соседний?

– Нет уж, спасибо. Я хочу именно за вашим. Ну что, братва, ваше время вышло. Вы не оставили себе ни малейшего шанса, чтобы выжить. Я взрываю всех на хрен!!!

– Подожди! – заорали братушки почти в один голос, да так сильно, что обернулись посетители, отдыхающие за соседними столиками.

– Так где Грач?

– Ей-богу, никто не знает, – затараторили они, перебивая друг друга. – Он как сквозь землю провалился. Никто не может найти. Исчез, понимаешь?

– Не понимаю. Вы что, козлы, вздумали мне мозги конопатить?!

– Да никто тебе ничего не конопатит. Короче, Грач какую-то бабу похитил, держал ее у себя, а вчера ее мертвой нашли.

– Что?!

– Мертвой нашли эту бабу.

– Как мертвой?

– Обыкновенно. Шея у нее была перерезана, и на теле около сорока ножевых ранений. Родители этой бабы какие-то ученые. Они здесь всю милицию на уши подняли. Сегодня в клуб уже три наезда было. То милиция, то ОМОН, то опять менты. Все Грача ищут. Уже полкабака допрашивали, а он где-то отсиживается. Сбежал, короче.

– А зачем он ее убил? Я же все узнала, что он хотел?!

– Пацаны говорят, кто его видел, что Грач утверждает, что не убивал ее.

– А сбежал тогда зачем?! Кроме Грача, некому.

– Больше мы ничего не знаем. Если увидим Грача, то передадим, что его ищет девушка. Как тебя зовут?

– Что?

– Как тебя зовут?

Но я уже ничего не слышала и не хотела ничего слышать. Я встала из-за стола и пошла к выходу, оставив гранаты на столике. Братки глянули мне вслед, и один из них, тяжело вздохнув, рассовал гранаты по своим карманам. Затем произнес:

– Сумасшедшая, – и рассмеялся.

Я вышла из клуба и стала ловить машину, чтобы доехать до Златки, вернее, до ее дома. Через секунду машина остановилась. Сев на заднее сиденье, я откинула голову и закурила.

В тот момент я еще не могла плакать. Просто не было слез. Я еще не верила, просто не верила, не хотела и не могла поверить! А где-то там, в глубине души, надеялась на лучшее.

Наконец появились первые слезы. Сколько их еще будет, я не знала. Какая-то жуткая душевная пустота. Нет ни страха, ни чувств, ни эмоций… Тело как будто не мое. А вдруг это ошибка? Может, братушки придумали эту историю? Вдруг Грач решил меня попугать?

Тогда я еще не имела понятия, что значит потерять близкого человека. Насколько это больно и тяжело, горько и обидно…

Глава 11

Позвонив в квартиру, я почувствовала, как трясутся мои ноги и кружится голова. Мне показалось, что дверь не открывали целую вечность. Наконец она открылась, и передо мной появилась женщина в черном платке и темном платье. Я узнала ее не сразу и, только приглядевшись, поняла, что это тетя Нина. Она постарела и очень сильно сдала. Эта некогда сногсшибательная женщина стала похожа на старенькую, сгорбившуюся бабушку. Она посмотрела на меня каким-то задурманенным взглядом и еле слышно сказала:

– Проходи, Валечка, посмотрим Златкины фотографии.

Я прошла внутрь. Зеркала, аппаратура, шкафы – все было завешено простынями. Гнусный тяжелый запах. Это запах смерти. Здесь витает Златкина душа. Смерть пахнет по-особому. Запах смерти, беды и слез…

– А Златка где?

Я еще не могла поверить в происходящее. Мне казалось, что еще секунда – и откроется дверь Златкиной комнаты. Оттуда выйдет моя подружка, улыбнется и обнимет меня за плечи. И только ответ Златкиной матери заставил меня поверить в происходящее.

– В морге, Валечка. Завтра привезут. Завтра пусть она дома полежит, а послезавтра схороним. Я вот все переживаю, как она там сегодня, ведь там так холодно, а ее увезли в легкой блузочке. Замерзла, наверное, моя доченька. Хотела ей кофту отвезти, да боюсь, не доеду. Меня врач каждый час колет. Сердце плохое стало.

– Где холодно, теть Нин? – не поняла я.

– В морге, Валечка.

До меня наконец дошло, что эта женщина и сама не ведает, что говорит.

– Валенька, а давай я тебе кофточку дам… Отвези Златке… Заставь, чтобы врач на нее надел кофточку.

– Да как же он наденет? Зачем, она же умерла?

– Все равно, Валечка, там очень холодно. Она у нас холода боится. Только бы ночь эта быстрее прошла, а завтра мы ее помоем, накрасим, красиво оденем.

Я подошла к двери Златкиной комнаты и открыла ее. Все как раньше. Ни единого изменения. Огромная картина на стене, где запечатлены мы вместе, бегущие по пляжу. Это было ровно три года назад, когда мы отдыхали на Кипре. Нас рисовал местный художник. На столе куча вырезок из газет, статьи, записные книжки. На стуле небрежно брошены коротенькие шорты и топик, в которых Златуля бегала по утрам. Не хватает только самой Златки.